При подготовке к Международному Геофизическому Году в 1957 г. Межведомственный Геофизический Комитет при Президиуме АН СССР признал необходимым ликвидировать пробел Службы Солнца в интервале мониторинга солнечной активности между Уссурийском и Ташкентом. Для этого было предложено создать Службу Солнца на Иркутской комплексной магнитно-ионосферной станции. (ИрКМИС). Начинать новое направление на ИрКМИС было предложено вчерашнему выпускнику ИГУ Геннадию Яковлевичу Смолькову, ранее проходившему практику и выполнявшему дипломную работу на ионосферной станции. В 1958 г. ИрКМИС был выделен хромосферно-фотосферный телескоп АФР. А вот антенну для радиотелескопа пришлось поискать. Геннадий Яковлевич напрямую обратился в Министерство обороны СССР. Смольков был очень убедителен и военные быстро отыскали под Ржевом сразу две антенны РЛС СЦР-627. Полученные по ленд-лизу, они доблестно отслужили в боях Великой Отечественной войны и теперь им предстояло не менее доблестно служить науке. Результаты наблюдений солнечных пятен, вспышек в диапазоне Нα и интегрального потока радиоизлучения Солнца на длине волны 1,5 м были приняты для публикации в бюллютене «Солнечные данные». Достойное завершение глобального проекта, который реализовывался на пустом, практически, месте. И это была школа, которая пригодилась очень скоро.
В 1959 году ИрКМИС вводят в состав Сибирского отделения АН СССР, а в 1960 году на ее базе формируется Сибирский институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн СО АН СССР (СибИЗМИР). Геннадий Яковлевич избирается на должность ученого секретаря нового института. В период становления научного учреждения это одна из ключевых и, пожалуй, самая горячая должность в институте. Маршрут: Иркутск-Новосибирск-Москва и обратно стал привычным, как дорога в институт. Первая задача – найти понимание у руководства Сибирского отделения АН СССР. С программой развития института Смольков отправляется на прием к председателю СО АН СССР академику М.А.Лаврентьеву. «Затемно пришел и затемно ушел, - вспоминает Геннадий Яковлевич. Я просидел в кабинете с Михаилом Алексеевичем весь день. Мы тщательно обсуждали с ним каждую деталь развития института. Обоснования и заявки писал прямо у него в кабинете. Машинистка печатала, а Лаврентьев подписывал с резолюциями: в Управление снабжения, в Управление кадров, Управление капитального строительства и т.д. В управлениях меня уже ждали. В памяти сотрудников всех служб Президиума СО АН СССР того поколения об этом эпизоде сохранилась легенда, поскольку такого прецедента ни до, ни после не было. Я вышел от него просто потрясенный. Теперь я верил, что нам удастся воплотить все задуманное.» Это какой дар убеждения надо было иметь Смолькову, чтобы заставить самого (!) Лаврентьева поверить в реальность заявленных институтом амбиций. А шел тогда Геннадию Смолькову всего-то 27 год.
Советская наука всегда имела в своих рядах людей, которые умели смотреть в завтрашний день, обладали чувством предвидения новых задач. Но мало обладать чувством провидца. Нужна смелость взять на себя и довести до конца новое дело. Этим делом в СибИЗМИРе было создание солнечной обсерватории. Задачу со многими неизвестными взял на себя отдел исследований по физике Солнца. А возглавил грандиозное предприятие заведующий отделом Геннадий Яковлевич Смольков.
Прежде всего надо было найти место вдали от крупных промышленных центров. Это обеспечит прозрачность атмосферы. А если подняться в горы с их прохладной атмосферой, то и турбулентность будет сведена до минимума а вместе с ней и дрожание изображения в телескопе. Не последнее место занимает время продолжительности солнечного сияния и количество солнечных дней. Все это входит в понятие астроклимата, исследования которого начались сразу в разных точках. Первое место досталось Часовым сопкам, что расположены в горах Восточного Саяна, на высоте 2000 метров. Там и решили ставить обсерваторию. Вот тут твердая воля и организаторский талант Смолькова проявились в полной мере. Трудно представить, но на первом этапе он один вел параллельно совершенно разные, но крайне необходимые дела. Добывал стройматериалы и искал по всей стране солнечников с опытом научных исследований. Воевал и мирился с подрядчиками, а на следующий день летел на другой конец Союза выбивать оборудование. Не стеснялся возить на пустое место ученых с громкими титулами. Понимал, предстоит большое дело и ошибка, в том же выборе места, дорого обойдется. Много было трудностей, да кто их считал. Но главной задачей было отыскать на просторах страны и пригласить в институт крупного ученого, который смог бы возглавить молодую сибирскую астрофизику. Геннадий Яковлевич такого ученого нашел. Доктор физико-математических наук Владимир Евгеньевич Степанов работал в Крымской астрофизической обсерватории. Найти-то нашел, а дальше надо приглашать. Из ласкового Крыма в суровую Сибирь. Владимир Евгеньевич вежливо отказался. Смольков не сдался. Но Степанов категорически отказался! Цитата из воспоминаний Геннадия Яковлевича: «Пришлось пойти на хитрость, уговорив его приехать лишь для консультации. Он взял отпуск на десять дней и втайне от руководства КрАО прилетел в Иркутск. Из аэропорта мы с заместителем председателя Президиума ВСФ СО АН СССР В.И.Беляевым повезли В.Е.Степанова на базу нашей экспедиции на горе Наран. Следующий день был занят пешим походом с горы Наран на гору Часовые сопки, на которой и предполагалось ставить обсерваторию. День был безоблачным, как и во все дни поездки. На Часовых сопках Владимир Евгеньевич увидел небо, чистота и прозрачность которого однозначно определили его дальнейшую судьбу. У астрофизиков есть профессиональный прием: накрыть большим пальцем вытянутой руки солнечный диск и, если вокруг пальца не будет ореола, а небо во все стороны будет ровного голубого цвета, то условия для изучения светила идеальны. Или, как говорят наблюдатели, Солнце корональное. Вот и Степанов, прищурившись, накрыл Солнце большим пальцем. Астрофизик от Бога, он сразу понял, куда попал. Не обнаружив признаков рассеянного света, он сел на траву и сказал: «Я ваш!» О таком небе он мог раньше только мечтать. Через месяц я встречал его с сыном Сашей в аэропорту.» В 1964 году Владимир Евгеньевич возглавит институт, в 1968 году будет избран в члены-корреспонденты АН СССР, осуществит мечту настоящего ученого – создаст свою научную школу, а ее воспитанники с гордостью будут называть себя учениками Степанова.
У Смолькова словно камень упал с души. Он продолжал заниматься вопросами строительства, проворачивал уйму необходимых дел. Владимир Евгеньевич занимался вопросами науки, готовил наблюдателей, учил физиков, генерировал идеи. А неуемная душа ученого и первопроходца не позволяет Смолькову жить без привычной нагрузки. В водовороте невероятно трудных, подчас невыполнимых дел, Геннадий Яковлевич чувствует себя, как рыба в воде, и без этого, видит бог, жить не может. Взвалил он на себя новый «крест» в прямом и переносном смысле и с командой единомышленников приступил к осуществлению проекта крестообразного Сибирского солнечного радиотелескопа. Открылась вторая, самая яркая и самая многотрудная страница его удивительной научной биографии.
Еще в феврале 1960 года, в программе развития солнечного направления, которую поддержал председатель СО АН СССР академик М.А.Лаврентьев, была предусмотрена разработка и сооружение как малых инструментов для регистрации интегральных потоков радиоизлучения в процессе эволюции активных областей, так и большого солнечного радиотелескопа с угловым разрешением, которое бы превосходило на порядок разрешение уже работающих в ряде стран подобных инструментов, что позволило бы перейти от регистрации активных областей к их детальному изучению, к научному прогнозу вспышечной продуктивности этих самых областей. Создание серии малых солнечных радиотелескопов позволило накопить опыт, получить первые значимые результаты, сформировать дружный и работоспособный коллектив. Теперь можно было решаться на разработку проекта и строительство Сибирского солнечного радиотелескопа (ССРТ). В 1965 году, представленный Смольковым аванпроект ССРТ был одобрен Общим собранием Научного совета по комплексной проблеме «Радиоастрономия» АН СССР. Функции ответственного ученого за дальнейшую разработку проекта и его реализацию была возложена, конечно, на Геннадия Яковлевича Смолькова, который к тому моменту еще и ученой степени не имел. Зато имел невероятный талант организатора и авторитет в высоких административных, производственных и научных кругах и талант предвидения.
Площадку для строительства уникального инструмента выбрали на территории Бурятии в урочище Бадары, что находится в живописной Тункинской долине. Полное отсутствие радиопомех, главное условие для работы радиотелескопа, было выполнено.
Но появились совсем непредвиденные проблемы. «Многие вопросы,- вспоминает Смольков, невозможно было решить без участия обкомов КПСС. В них нам заявляли: в Иркутске – ваша стройплощадка в Бурятии, обращайтесь в Бурятский обком, в Улан-Удэ –ваш институт в Иркутске, обращайтесь в Иркутский обком. Но «резать ленточку», в будущем, охотно приехали как руководители Иркутской области, так и БурАССР.» Ближайшие строительные базы были расположены более чем в 200 километрах от площадки телескопа. Да и дороги были далеко не лучшего качества. Г.Я.Смолькову приходилось договариваться с дорожным начальством, выбивать в Москве для них лимиты на современную дорожную технику. Дорожники в благодарность за это поддерживали в рабочем состоянии подъездные пути к Бадарам до конца строительных работ. Бесплатно! На Усольском заводе «Железобетон» ученым пришлось участвовать в создании линии для изготовления железобетонных труб диаметром 3 метра, необходимых для подземного размещения волноводной системы и всех протяженных подземных сетей. А элементы большой и сложной волноводной системы в стране можно было заказать только на Подольском электромеханическом заводе. Вот как готовился Геннадий Яковлевич к встрече с директором завода: «К борьбе за включение нашего заказа в план работ завода пришлось тщательно и заблаговременно готовиться путем согласования техдокументации от КБ до цехов, получения и передачи лимитов на волноводы и защитные драгметаллы отделу снабжения завода. Генеральный директор завода снисходительно принял меня, надеясь легко отклонить выполнение нашего заказа. При этом он показал мне высокую стопу важных заказов, подкрепленных постановлениями ЦК КПСС и СМ СССР, сказав, что они невыполнимы силами завода и без нашего заказа. Верхним из них лежал заказ Главного Управления Космических войск от генерал-полковника Г.С.Титова. Тут я и спросил директора: представлена ли техническая документация на этот и другие заказы полностью, проработана ли она в КБ и цехах, обеспечено ли выполнение этих заказов лимитами на необходимые изделия и материалы? Оказалось, что все эти вопросы не решены, выполнение заказов не обеспечено, завод не может приступить к их выполнению. По ним была лишь мучительная для завода военная приемка. Вот тогда я и сказал: наш заказ обеспечен всем необходимым, в цехах ожидают решения, чтобы приступить к его выполнению. Причем без военной приемки. И добавил, что зарплату рабочим возможно выплачивать лишь за счет нашего заказа. Таких заказчиков в этом кабинете сроду не бывало и директор подписал договор». В чистом виде чисто научный подход к решению неразрешимой задачи и уникальный организаторский талант. А сколько потенциальных противников проекта стали друзьями – не перечесть. Но и среди больших ученых находились скептики. Как-то в Бадары приехал японский профессор Х.Танака и, посмотрев проект сказал: « Сфазировать16 антенн я могу, 32 антенны трудно, но я знаю, как это сделать,- 64 – не знаю, но попробовал бы. Но как сфазировать 256 антенн, чтобы они все работали как одна – представления не имею!» Обещал шляпу снять в случае успеха. И приезжал, и шляпу снимал… Позднее, когда уже была смонтирована антенная решетка на западном луче, профессор Мерилендского университета (США) М.Кунду восторженно назвал ССРТ лучшим солнечным радиотелескопом.
Разработка и реализация проекта оказались трудным и долгим делом. Участие в проекте стало уникальной профессиональной школой. По результатам решения ряда проблем защищено более 25 кандидатских и 12 докторских диссертаций. Сложившаяся научная школа трижды получала признание и поддержана грантами Президента РФ. В 1996 году авторский коллектив был награжден Премией Правительства РФ. По условиям конкурса – всего 15 человек. К сожалению… А Сибирский солнечный радиотелескоп ИСЗФ СО РАН одним из первых был включен в перечень уникальных установок Российской Федерации и был признан национальным достоянием.
«Многие наши события внешним наблюдателям представляются
необычными по своему характеру, решению возникавших проблем,
задуманных и реализованных проектов. Спустя уже более полувека
они и мне самому до сих пор представляются необычными по своей
оригинальности…»
Доктор технических наук Г.Я. Смольков
Владимир Короткоручко, фото автора.